Анна Петровна была дамой умной и знала, что с соседями нужно жить дружно, будь то соседи по дому, гаражу либо даче. Следуя этому принципу добрососедства, слыла Анна Петровна дамой очаровательной, компанейской и даже милой. И нет ничего необычного, что она сходу отыскала подход к новейшей соседке по даче, Наталье Николаевне. Тем паче что Наталья Николаевна тоже была дамой очаровательной, милой, исключительно в общительности заподозрить ее было тяжело, так как все свое время Наталья Николаевна посвящала хозяйству.
На ее садовом участке можно было учить географию, флору и фауну, все вокруг благоухало различными запахами, наливалось соком, крякало, хрюкало и… Нет, зайчики никаких опознавательных звуков не произносили, но конкретно из-за их, неразговорчивых, и произошла эта история. Другими словами поначалу Наталья Николаевна просто решила обеспечить семью просто усвояемым диетическим мясом, и на участке появились клеточки, что привело в некое беспокойство Анну Петровну, поэтому как она не была уверена в полной и конечной добропорядочности собственной милой и прелестной, но все-же собаки Барби.
Но время текло, птички пели, плоды наливались соком, зайчики беспечно хрумкали свою еду, а умница Барби и не задумывалась посягать на чужое диетическое мясо. И Анна Петровна успокоилась совсем и совсем и захаживала к хозяйственной соседке на предмет какого-либо особенного рецепта ликвидирования колорадских жуков либо варенья из вишни с огурцами. Барби благожелательно лаяла, бабочки порхали, лето было в разгаре, когда Наталья Николаевна купила за баксы пару серебристо-золотистых высокопородных, наверняка, американских, зайчиков. На что Анна Петровна, заглянув по-добрососедски, высказала слова искреннего восхищения и зайчиками, и Натальей Николаевной, не подозревая, что конкретно эти баксовые вторженцы принесут несчастье, порушат дружбу и…
Поточнее, опасностью дружбе оказался один баксовый вторженец, так как, когда ясным сентябрьским днем Анна Петровна вышла на крылечко дачи полюбоваться чудом природы в виде этого утра, то увидела Барби…. Само по себе это ни чудом, ни новостью не было — Барби всегда пробуждалась ранее владельцев. Но на этот раз Барби была не одна — в зубах она держала того самого баксового зайчика. Белоснежный свет померк, и Анна Петровна немедленно бы хлопнулась в обморок, но падать в обмороки не было времени, а было надо действовать.
Да, в моменты, переломные для судьбы, Анна Петровна искусна принимать смелые решения, искусна быть мужественной и даже отважной! И в это трагическое сентябрьское утро она действовала стремительно и расчетливо, хотя до сего времени с чувством глубочайшего стыда вспоминает о собственном, как оказывается, неверном решении, но прошедшего уже не поменять.
В общем, Анна Петровна сделала то, что на ее месте сделал бы хоть какой, стремящийся к сохранению добрососедских отношений, гражданин. Анна Петровна подошла к Барби, отняла баксовую добычу и удостоверилась совсем, что это уже не зайчик, а его труп. И какой труп! «Фи, Барби, — весь в земле, как ты могла взять в рот такую мерзость!»
Собачка виновно завиляла хвостом. Анна Петровна вдруг спохватилась, что говорит очень звучно, воровато обернулась по сторонам, возвратилась в домик, расслабленно произнесла супругу: «Спи, милый, еще рано», — налила в таз воды и, преодолевая омерзение, кропотливо вымыла кроличий труп, потом высушила его золотисто-серебристую шерсть. Неприятно было использовать для прощального ритуала собственный фен, но время подгоняло, и было надо торопиться.
Опустив вымытого и высушенного баксового вторженца в непрозрачный пакет, Анна Петровна крадучись направилась в далекий угол сада, — там, за низкой оградой, на соседской местности стояли кроличьи клеточки. Соседи еще спали, на травке поблескивала утренняя роса. Пачкая адидасовский костюмчик, Анна Петровна доползла по этой влажной травке до клеток, положила кроличье тело рядом с осиротевшим товарищем и уползла на свою местность.
Супругу ничего не произнесла, так как было очень постыдно, и уже не верилось, что это она, мама двоих взрослых малышей, бабушка троих прелестных внуков совершала десант в тыл соседей…
Но денек разгорался, круговерть дел-забот равномерно отвлекла от сумрачных мемуаров, и, может быть, ничего и не было — никаких трупов и марш-бросков, а просто приснился таковой вот странноватый кошмарный сон, так как снова чего-нибудть съела на ночь и сколько повторять для себя: еда должна быть легкоусвояемой…как кроличье мясо… О, кошмар!
Под вечер окрикнула Анну Петровну через забор соседка.
— Ах, милая Анна Петровна, — произнесла Наталья Николаевна, — у нас такое вышло, такое вышло, просто не знаю, как и поведать вам об этом…
— Что все-таки вышло? — охрипшим вдруг голосом спросила Анна Петровна.
— Зайчик… Баксовый зайчик… — Наталья Николаевна не могла от волнения гласить.
— Что с ним? Плохо себя ощущает? — ахнула преступница. — Нужно немедля вызвать доктора, другими словами я желала сказать — ветеринара… Немедля!
— Какой ветеринарный врач, поздно, уже околел, — был ответ.
— Ах! Ох! Голубушка, я вам так соболезную, такое несчастье, истинное горе, но как это вышло? — тараторила Анна Петровна, радуясь, что выслала мерзавку Барби утром пораньше в город, пусть там посиживает, в духоте и одна, раз не умеет себя вести.
— Да, околел, — уже взяв себя в руки, расслабленно повторила Наталья Николаевна. — Но это не самое ужасное.
— Не самое… ужасное? — в страхе повторила Анна Петровна.
— Да, не самое ужасное, — ответила соседка. — Зайчик сдох, мы его зарыли в далеком конце сада, а на последующее утро он опять лежал в клеточке, незапятнанный, лохматый, как будто и не засыпали мы его землей. И мне жутко, милая Анна Петровна, я сейчас боюсь его закапывать, а он от жары уже разит.
— Ах, — воодушевилась Анна Петровна, — соседи должны помогать друг дружке, я на данный момент возьму лопату, и мы предадим этот подозрительный труп земле!