Я рядовая украинская женщина. Ничего такого особенного во мне нет, может быть, только глаза огромные и прекрасные (но это, в принципе, зависит не столько от моей природной красы, сколько от умения воспользоваться косметикой). И таких как я на улице прогуливается много женщин, но признаюсь, совершенно не так давно я ощутила себя одной-единственной и самой-самой. Простите, украинские мужчины, но это не благодаря вам. И, честно говоря, я ощутила гигантскую разницу. Пусть на короткий срок. Пусть без продолжения. Но я ощутила себя Дамой.
Я одинокая, и моя половая жизнь состоит из недолговременных связей, не очень нередких, и я не рассчитываю на продолжение. Европейские современные дамы очень независимы и уже смирились со статусом одиночек. И воспитывалась я, будучи очевидцем разводов соседей, родственников. Это сформировало определенный образ института брака в моих очах и, хотя я верю в Бога и являюсь христианкой, я не девченка и замужем не была, — я не верю в брак. Нет, я верю в брак, заключенный на небесах, но я очень прагматична, чтоб даже мыслить об этом на данный момент, и очень не уверена в мужиках, чтоб заводить долгие связи.
Я знаю, что в какой-то момент брак завершится разводом, и я останусь одна с ребенком на руках, без работы (кому на данный момент прибыльно содержать одинокую даму и выплачивать отпуска по беременности). И это есть мой наибольший ужас – ужас остаться одной, без поддержки мужчины (на родственников я не рассчитываю по своим причинам), и позволить малышу умереть от голода.
Вернемся… Итак… я позволила для себя стать Дамой. Это в моем положении, как и в положении хоть какой современной незамужней юный дамы, уникальность. Мы все куда-то повсевременно спешим, повсевременно мы находимся в потоке рутины, при всем этом не совершая чего-то потрясающего: работа – дом, дом – работа. Мы не позволяем для себя очень многого, у нас нет времени на создание личных отношений, у нас нет сил этим заниматься.
А ведь в один прекрасный момент охото ринуться в омут с головой, погрузиться в поток эмоций, чувств, закончить на мгновение быть черствой и закончить держать под контролем себя. Так охото ощутить себя легкой, возлюбленной, прекрасной Дамой. Когда? Ответ – отпуск. А где? Куда ехать? Естественно туда, где лето, где не охото мыслить о дилеммах на работе и о том, что завтра одеть, чтоб не замерзнуть. Где не будет сырости и слякоти, и зацветают цветочки и поют птицы. Где не ты будешь готовить и стирать, и убирать, а это за тебя сделают горничная, повар, прачечная и т.д. Сейчас есть несколько государств, где можно уничтожить всех этих зайцев сразу, и куда заезд доступен и свободен: Турция, Тунис и Египет. Все мусульманские страны, где к нашим дамам относятся так, как, в принципе, они того и заслуживают – российская дама, прибывшая с целью секс-туризма.
Скажите, а что делать нашим дамам, когда они приезжают в одну из этих государств и оказываются центром внимания, звездами шоу-программ? На нее глядят так, будто бы она Шерон Стоун либо Мишель Пфайффер. Экзотичные белокожие ангелы, которые могут доставить наслаждение мусульманскому Отелло. Ведь его супруга посиживает дома и все равно ничего не лицезреет. Его супруга выходит одни раз в неделю на улицу, замотанная в паранджу и, может быть, не додумывается, что творит ее муженек. А в Египте, к примеру, семья может быть не одна, а четыре, зависимо от доходов супруга. И почему бы ей не посиживать дома и не готовить для возлюбленного, если супруг выкупил ее у родителей за 1000 верблюдов и обосновал свою любовь? А раз она такая дорогая, означает почтение к ней совершенно другое, не такое как к белобрысой Наташе (Наташа: арабско-турецкий жаргон — доступная дама славянских кровей).
Но российская дама не выяснит об этом, так как она может быть не только лишь экзотичным предметом для получения наслаждения, да и кошельком, который так нужен бедному арабу для прикормки семей. Как ему не молиться на Наташу, если он, как и большая часть, приезжают на заработки в туристский центр и работает в магазине золота/кожи, и находится в зависимости от Наташиного настроения.
И я, такая умная и прагматичная, повелась! Ведь сколько можно ожидать этого самого от наших парней? Повелась я, за ранее сделав выводы о торговцах, повелась на бармена, который работал в баре нашего отела. Отель, сходу скажу, не самый дорогой и классный, а четырехзвездочный – самый лучший для работающих одиноких дам, которые планируют отдых формата «олл инклюзив». Мой бармен, как позже оказалось, был самым прекрасным мужиком во всем городке. А приехала отдыхать я с 2-мя подругами, которые ранее посещали Египет, ориентировались в городке.
На 2-ой денек мы пошли к бару на пляже, где стоял мой милый и разливал гостям напитки. Что меня больше всего изумило, так это то, что он не реагировал на наших дам, а я, голодная по восточной красе, желала с ним сфотографироваться, чтобы бросить приятные воспоминания об отдыхе и о прекрасных людях. Он был вялый и не в духе, не считая того, на барменов гаркнуло их управление, как я сообразила, за то, что они оставили свои посты. Но отказать трем украинским туристкам он не сумел. Тем вечерком мы познакомились с обеспеченными арабами, которые нас учили плясать меренгу целый вечер, а на последующий денек мы столкнулись с нашими новыми друзьями около бара, где работал мой милый. Мы забавно и беспечно трещали, отчасти по-английски для всеобщего осознания. Около воды было прохладно, а бедный бармен стоял в одной желтоватой майке и дрожал.
Может быть, я малость безумная, но на наших новых знакомых с дискотеки отыскало что-то типа всеобщего ротозатыкания и ступора, когда я в их присутствии предложила бедному бармену свою спортивную куртку. Не переживайте, под ней был реглан, и мне это ничего не стоило. Вы понимаете, все-же, если не в наших мужиках, то в наших женщинах осталось что-то, что способно шокировать и зачаровывать окружающих. Они были в шоке длительное время. Они не могли поверить, что прекрасная белоснежная женщина, способная захомутать обеспеченного мужчину, акцентирует внимание на ком-то из обслуживающего персонала. И он, бармен, был удивлен.
Позже он меня спросил: «Я для тебя нравлюсь?» — «Не скажу, не знаю.» — «Я знаю, что нравлюсь. Все стало ясно, когда ты мне отдала свою куртку». Я отнекивалась и отбрыкивалась, но все вправду стало ясно, и мое выступление было показательным. В тот же вечер девчонки произнесли, что они лицезрели бармена снова, и условились все совместно пойти на дискотеку.
Мы повстречались вечерком. Он был неотразим в черном цвете, как америкосы молвят, смотрелся на миллион баксов. Тут можно было уже рассмотреть его совершенную фигуру и голливудскую ухмылку, уже уверенную в собственной победе. Желаю от всей души поблагодарить собственных подруг: одну, которой он тоже приглянулся, но она решила оставаться верной собственному украинскому царевичу, и вторую, с которой мы поссорились на последующий денек, и благодаря которой я услаждалась вечерами компанией моего арабского «шейха».
До дискотеки мы не дошли: девчонки решили на время возвратиться в номер, К. обещала подойти к нам позднее. Мы гуляли вдвоем. Слева было море, справа была пустыня: «Это начинается Сахара?» — «Да, — хитро улыбнулся он. «Может, идем в пески?» — спросила я. Он мне гласил, какая я прекрасная, поведал про свою семью, поведал про то, как его внесло сюда. Мы развернулись назад и пошли к бару, где условились повстречаться с Кристиной. Когда К. пришла, мы посиживали и смотрели друг на друга за столиком. Его, также как и мой словарный припас, издавна завершился, ну и слова время от времени бывают излишними.
«Ну что, Т., когда свадьба?» — спросила она, заказав пиво. Российского мужчину таким вопросом тривиально вышибить из колеи, сами понимаете, но не араба. Он даже не смутился и бровью не повел: «Как она захотит». Ну и я, в собственном духе: «Тогда завтра».
К.: «Сколько верблюдов за нее дашь?»
Т.: «А сколько ты хочешь?»
К.: «Я думаю, двенадцать довольно».
Т: «Почему так не достаточно?»
К: «Стирать не умеет, готовить не умеет, убирать не умеет…» Вы не думайте, сама она вточности такая же – такая жизнь одинокой и незамужней, просто не для кого это уметь. А характер у моей подруги незапятнанного скорпиона.
Т.: «Я ее научу…!»
Я: «Скажи, а мне непременно носить темный платок на голове и длинноватые темные облачения?»
Т.: «Если захочешь, будешь носить».
Я: «ОК. А ты меня будешь разрешать ходить в бары?»
Т.: «Нет, но ты сможешь приходить ко мне на пляж раз в неделю».
Вы читаете и вам, наверняка, так забавно. Если б лицезрели суровое выражение лица, с которым он это гласил!
5 следующих ночей я жила у него. Питался он страшно, но, по-моему, это никак не сказывалось на его фигуре. Когда мы ворачивались в его апартаменты, он брал дорогой швейцарских шоколад в магазине около дома, соки, которых как в Египте, так и в Турции сильно мало, и они очень дорогие. А в кровати он был ураганом. Его мускулы, все литые, нависали нужно мной, а взор становился полностью другим, не милого мальчугана бармена, а Отелло. Зрачки становились большими и свинцовыми, стройный ровненький носик раздувался. В первую ночь я даже, честно, перепугалась как-то. Он не был нежным: он добивался и брал, а позже выдыхался и обымал меня, прижимая к для себя. В комнате висела зеленоватая люмисницентная лампа (вот арабы додумались!), создававшая приглушенный свет и специфическую ауру. Мне казалось, что видны только контуры лиц и тела. А его тело и лицо были роскошными.
Каждый последующий денек, приходя к девчонкам на пляж, я задумывалась, что он испил из меня все соки. Но, при виде его восхищенных хороших глаз и произнесенного «Джулия…», я таяла. Просто таяла.
Что поразительно запомнилось, так это окно в его комнате, которое я рассмотрела исключительно в последнюю ночь, поточнее, в последний денек, либо, поточнее, за 5 минут до отъезда автобуса в аэропорт после бурной последней встречи. Мы так и не успели на этот автобус. А окно остается навечно у меня в памяти. Как будто некий обряд, который, он, может быть, не 1-ый, а может быть и не последний раз совершает. Я клянусь, я не знала, что над кроватью есть окно. Я его никогда не лицезрела, даже когда было утро. Он открыл его, так очень, скачком, и мы посиживали вдвоем, около окна, оголенные и смотрели, может быть, на звезды, может быть на стройку под окнами, может быть куда-то в дальнее будущее либо в никуда…