«Ма-ма!» доносится сонный голосок из кровати.
Я откидываю одеяло, встаю. Наклоняюсь над кроватью. В мгле, как будто бусинки, поблескивают обширно раскрытые глаза дочки.
Ты что не спишь, котенок? я склоняюсь над кроватью.
Ма-ма! жалобно повторяет Олечка и протягивает ручки.
Ну, иди ко мне…
Оказавшись рядом со мной под одеялом, Олечка счастливо улыбается, обымает меня за шейку и, прижавшись ко мне, засыпает сном малыша.
Малая моя, шепчу я. Я тебя очень очень люблю…
Я лежу, обняв Олечку и прислушиваясь к ее дыханию. Спать не охото. Почему-либо вспомнилась моя беременность. Время, когда я гуляла по вешним улицам, услаждалась запахом расцветающих вишен и черемухи, любовалась ласковой вешней листвой и гласила для себя, нежно поглаживая живот: «Вот и сбылась мечта идиотки!» Когда выходила на набережную, садилась на лавку и, смотря на голубую гладь реки, прислушивалась к толчкам малыша в себе. А на оборотной дороге входила в кафе, заказывала мороженое (всю беременность меня неудержимо тянуло на сладкое) и представляла, как доктор на последующем приеме опять прочитает мне лекцию о том, что «набирать вес не больше 300 гр в неделю!» Вспомнилось, как с подружками мы ездили в «Макдональдс», где лопали гамбургеры и жареную картошку, и я демонстративно ужасалась: «Боже мой, какой мерзостью я кормлю малыша! Но до чего охото, сил нет!» Еще вспомнилось, как вдвоем с супругом заходили в книжный гипермаркет, где он брал мне очередной учебник по беременности и родам («почитай, понадобится!»), а позже длительно гуляли по городку, взявшись за руки.
«Да, на уровне мыслей вздыхаю я. Счастливое было время! Гуляй, где хочешь, делай, что хочешь, время проводи, как хочешь. Эх, не понимала я тогда собственного счастья, все побыстрей родить желала. А сейчас…»
А что сейчас? Сейчас вот дочка вырастает кросотка и умница. На деньках год и семь месяцев исполнилось. Жить бы да ликовать. Только вот невесело как-то. И тяжело на душе…
Ты что такая печальная ближайшее время? участливо спрашивают предки. Утомилась, наверняка?
Еще чего! я стараюсь гласить бодро, но глас звучит неуверенно. От чего мне уставать? Не работаю, дома сижу можно сказать, отдыхаю.
Но ведь ты же весь денек с ребенком, одна до поздней ночи? Тяжело ведь!
Что здесь томного? фыркаю я. Ребенок ведь один, а не 10. И позже, вы же понимаете, какая Олечка отменная, с ней возиться одно наслаждение!
Это правда. Возня с малышкой вправду доставляет мне наслаждение. Но откуда же эта вялость? И тоска?
Казалось бы, отчего уставать? Я не учусь, не работаю, мне не приходится разрываться меж ребенком и другими делами. Ребенок (на сегодня) у меня один. При этом достаточно размеренный и податливый. В плане домашнего хозяйства под рукою стиральная машина-автомат, микроволновая печь, кухонный комбайн и вся иная нужная домашняя техника. Ну отчего здесь можно утомиться?
И все-же вялость есть. Она скапливается денек за деньком, как снежный ком, она дает о для себя знать в нездоровой спине, в нередких перепадах настроения, в немотивированных обидах и слезах, в подавленности.
Почему так происходит? Но ведь вправду, я с ребенком целый денек одна, супруг приходит домой время от времени за полночь. Приготовить, покормить дочку, убрать, сходить на рынок за продуктами, погулять на детской площадке, поиграть, порисовать с малышкой, уложить ее спать все по отдельности не составляет никакого труда. А делать все перечисленное выше в течение денька, изо денька в денек тяжеловато. Ну и однообразно. И ужаснее всего то, что на себя времени фактически не остается, ребенок-готовка-уборка поглощает фактически все. За то время, пока малыш дремлет, хоть бы успеть поесть, умыться, привести себя в порядок, сделать какие-то нужные дела.
Почему-либо принято считать, что конкретно 1-ый год жизни малыша самый тяжелый, далее становится легче. Я тоже была на это настроена. Но до сего времени облегчения не ощутила. Даже напротив. Мне годом ранее было проще, когда малыш питался в главном грудным молоком, на улице умиротворенно посапывал в коляске, дома ползал по расстеленному на полу одеялу, а в восемь вечера уже лицезрел десятый сон. Сейчас же подросшему чаду приходится четыре раза в денек готовить смачную, полезную и различную пищу, по нескольку часов в денек посвящать играм, чтению, лепке и рисованию, во время прогулки играть в догонялки либо страховать на шведских стенах… В итоге к вечеру выматываешься так, что засыпаешь в процессе баюканья дочки.
И очередной важный фактор. Даже самый тихий и размеренный ребенок это все равно не ангел. Другой раз такое отчебучит… Так и охото шлепнуть, прикрикнуть в общем, сделать то, о чем будешь позже длительно и горько сожалеть. Сдерживаешься, успокаиваешь разбушевавшегося малыша, отвлекаешь, объясняешь. Когда ощущаешь, что «держаться нету больше сил», уходишь в другую комнату и приводишь в себя в чувства валерьянкой.
Но напряжение продолжает скапливаться.
Тяжелее всего в таковой ситуации переживается недопонимание со стороны близких людей.
Пора заканчивать подкармливать, авторитетно заявляет папа. Оля ведь большая уже.
Не-а… Не пора.
До школы подкармливать собираешься?
Почему же до института…
На работу бы для тебя, рассудительно замечает мать.
А Олю куда в ясли?
Там поглядим. Чего-нибудть придумаем.
Вот когда придумаем, и тогда побеседуем…
Обидно еще от того, что многие подруги, с которыми мы совместно прошли, как говорится, «огнь, воду и медные трубы», стали больше отдаляться от меня. Идет речь о подругах незамужних и бездетных либо замужних, но бездетных, что в этом случае принципного значения не имеет.
Редчайшие звонки, еще больше редчайшие и недлинные встречи, натянутые дискуссии за чашечкой чая в наилучшем случае. В худшем недопонимание, недоумение с их стороны. Так, одна подруга удивленно пожимает плечами, как это находясь целый денек дома, не отыскать времени на уборку («игрушки разбросаны по всей квартире!»). Другая гостья потрясена тем, почему ребенок, только научившийся держать в руке ложку, так неряшливо ест.
Ты лучше сама ее покорми, либо давай я покормлю. Она же на данный момент вывозится, как поросенок!
А ты много знаешь малышей, которые в 18 месяцев аккуратненько едят?
Мои будут!
Без комментариев…
Еще одна подруга, озабоченная планированием семьи, серьезно пробует уверить меня в том, что токсикоз и болезненные роды все это фигня, обычно, такового не бывает: или я преувеличиваю, или мне просто очень не подфартило.
Будем возлагать, что для тебя повезет больше, пожимаю я плечами. От всей души желаю родить так, чтоб ты этого даже не ощутила!
И, в конце концов, самый непростой для меня момент: непонимание со стороны самого близкого человека моего возлюбленного супруга.
«Обычные трудности юный семьи, говорю я для себя по нескольку раз на деньку, наверняка, все замужние пары проходят через схожее. Но… нет, пожалуй, наш кризис затянулся»
Я стараюсь не инкриминировать, по способности оправдываю собственного супруга. Я вижу, как много и тяжело ему приходится работать, чтоб обеспечить нас с дочкой, как поздно он ворачивается домой, как утомляется. Я пробую с осознанием относиться к тому, что и выходные нам изредка удается провести совместно: супруга могут вызвать на работу, либо подворачивается «халтура» ремонт компьютера, либо необходимо поехать маме посодействовать. Но время от времени не выдерживаю, срываюсь.
Ты же еще три часа вспять гласил мне по телефону, что выезжаешь! ору я на собственного благоверного. Ну почему я должна посиживать весь денек дома с ребенком, даже в воскресенье!
Ну вот, начинается, опечалено бормочет супруг. Очередной радостный вечер обеспечен! Я утомился, я рассчитывал на теплый прием дома, задумывался, ты меня встретишь, приласкаешь, накормишь, а что я получил?
Что заслужил, то и получил! хлопнув дверцей, я ухожу в комнату. Господи, когда же это все завершится?
…Утро пн.. Я выглядываю в окно сильный ветер, влажный снег с дождиком. Похоже, прогулка на сей день отменяется. Начинаю составлять план на денек. Как обычно, гора домашних дел. В тазу белье, которое нужно развесить, в кухонной раковине гора посуды. Уборкой заняться тоже не мешало бы. И Оле на обед суп сварить. Ну и за что ранее браться?
Кля! требовательно докладывает Олечка, зайдя на кухню и потянув меня за рукав. Так, понятно, ребенок утром пораньше решил заняться изобразительным искусством: «кля» на Олином языке значит «краски».
Угу, на автомате отвечаю я, продолжая на уровне мыслей составлять в голове план действий по наведению порядка в квартире.
Кля-а-а-а! обиженно-настойчиво тянет Олечка, завлекая меня к ящику, в каком хранятся ее рисовальные принадлежности.
«Вот и похозяйничала, на уровне мыслей улыбаюсь я, ну да хорошо».
Если честно, занятия с дочкой доставляют мне несоизмеримо большее наслаждение, чем домашние дела, по части которых я большая лентяйка. Потому я с радостью согласилась на предложение Оли порисовать совместно с ней.
Покончив с художествами, Олечка откладывает кисточку, потом направляется к ящику, в каком хранятся куколки, игрушечная посуда и остальные сокровища. Через некое время она уже стопроцентно поглощена обрядом кукольного чаепития.
«Ну, сейчас можно и делами заняться», решаю я. Но заместо этого… придвигаю к для себя расстеленный на полу ватман, беру кисть и начинаю отрисовывать.
Поначалу на моем рисунке возникают темные разводы. Вот уже половина листа закрашена равномерным черным цветом. И я чувствую, как тяжесть, тоска и грусть, одолевавшие меня последние месяцы, начинают равномерно отступать. Как будто сброшен тяжкий груз…
И рука сама тянется к баночке с красноватой краской. Я резко провожу кистью ярко-красную полосу на бумаге и чувствую необыкновенный прилив энергии. И…злобы. На супруга, который никак не может осознать, что утомляется не только лишь он, да и я тоже хлоп! красноватая клякса на листе. На родных и друзей, которые, заместо того, чтоб поддержать меня, пробуют «обучить жизни» хлоп! еще одна клякса. На малыша… нет, на малыша злиться нельзя, об этом не принято ни гласить, ни даже мыслить, все малыши ангелы, но… боже мой, как я утомилась! И опять красноватая клякса, опять резкие полосы, разводы вот она, накапливаемая во мне злоба, злость, раздражение. Под конец рисования я мне практически захотелось выдохнуть: «ф-у-у-х!»
«Ну а сейчас, как нас учили в институте разорвать лист на маленькие куски и выкинуть», вспоминаю я.
Но рвать свое произведение искусства мне не охото. Охото продолжить. Вот оставшуюся часть листа начинают заполнять фиолетовые разводы. Нет больше камня на сердечко, просто легкая грусть. Позже голубые разводы. По мере рисования голубым я чувствую, как начинаю успокаиваться, как просто и отлично становится на душе. Я затушевываю место на листе голубым цветом… это небо. Ну, сейчас можно и облака нарисовать, да-да, такие белоснежные, воздушные. А сейчас и солнце золотисто-желтое. Ну вот, на душе стало совершенно светло и отрадно. Сейчас нарисуем цветочки. И деревья…
«У меня самый наилучший в мире супруг и самая восхитительная дочка!» на уровне мыслей говорю я для себя и с легким сердечком отправляюсь на кухню мыть посуду.
Остаток денька проходит неприметно я просто и стремительно справляюсь с домашними делами, с наслаждением играю с Олей, в «тихий час» у меня, в конце концов, доходят руки до книги, которую я издавна желала прочитать в общем, я чувствую, что ко мне возвратился вкус к жизни.
Вернувшийся с работы супруг застал нас с Олей за нашим возлюбленным занятием рисованием.
Ну что, малые, чем занимаетесь? забавно поинтересовался он.
Присоединяйся! я протянула ему кисточку.
А чего отрисовывать?
А что хочешь…
Вот мы все втроем сидим вокруг расстеленного на полу ватмана. Саша отрисовывают дома, машины и забавных человечков, я цветочки, деревья, бабочек, птиц, Оля разводы и кляксы. Окончив отрисовывать, мы разглядываем ватман. Нужно же, полностью органичный набросок: под голубым небом люди, машины, дома, цветочки, деревья и птицы, а на фоне этого забавные детские каляки-маляки.
Ну вот, улыбается супруг. Теплый домашний вечер все-же удался.
Не гласи, смеюсь я, прямо иллюстрация к сюжету «мать, папа, я дружная семья».
Так что все-таки нам мешает…
Хорошо, давай не будем… А вообщем все у нас будет отлично!
Вот такая история… Естественно, отныне не стало у нас все совершенно ровно, просто и гладко. Как и раньше устаю я, утомляется супруг, как и раньше появляются различные трудности. Но все таки то, что последние месяцы сковывало, подавляло и давило нас, рассеялось…
К слову, сейчас семейное рисование на листе ватмана стало одним из наших любимых занятий, которое очень сближает нас троих меня, супруга и дочку. И я надеюсь, что пройдет год-другой, и наша Олечка сумеет с гордостью и от всей души сказать: «Мать, папа, я дружная семья!»