Все, что молвят о Лондоне, — правда. Туманный, дождливый, малость чопорный в собственной приверженности традициям, с серо-желтыми зданиями, с красноватыми двуэтажными автобусами, красноватыми телефонными будками и красноватыми почтовыми ящиками. Также разноцветный, многозначный, разношерстный, с различным разрезом глаз, цветом волос и кожи.
В Лондоне было беспокойно в конце июля, метро работало с перебоями, «Бобби» в их обычных полицейских касках и котелках встречались всюду и везде, но их присутствие внушало уверенность. Наверняка, это было огромным риском — ехать в Лондон в июле, после всего, что там случилось, но этот привкус риска создавал чувство причастности. Мы не были праздно отстраненными туристами, мы делили горе и опаски англичан и наблюдали за поиском и поимкой террористов — отчет об этом каждый денек возникал в газетах. В утреннем метро газеты у всех были открыты на первых страничках, выходящий из вагона передавал газету едущим далее.