Создатель книжки «Когда яродился, тебя небыло, мать!» усыновила мальчугана издома малыша вконце 80-х. Спустя 15лет она обрисовала собственный опыт, заслуги итрудности, скоторыми пришлось столкнуться. Втовремя психическая помощь приемным родителям еще небыла налажена, имногое приходилось узнавать способом проб иошибок.
Когда яоформляла документы наАлешку, мне предложили «убавить» один год, сказав, что так поступают многие приемные предки. Яотказалась, ответив, что мыбыстро догоним сверстников синтеллектом уАлешки было все впорядке. Как досадно бы это не звучало! Мне необъяснили, что ум ипсихика две огромные различия, ичто отставание вобщем развитии «устранить» еще легче, чем отставание вразвитии психическом.
Сама японяла это, только когда установилась пора идти вшколу. В7лет мой отпрыск оставался пятилетним ребенком. Все испытания, положенные первоклашке, онпроходил, подтверждая, что сразвитием, памятью, вниманием, логикой унего нормально. Новот отношение кзанятиям, дисциплина, необходимость посиживать полчаса запартой ислушать учителя… Заставьте пятилетнего малыша высидеть урок: онбудет крутиться, вставать, говорить. Конкретно так ивел себя Алешка. Ничего, не считая раздражения, он, естественно, уучительницы невызывал. Нас неспасли ниего хорошая память, ниразвитое воображение кконцу первого класса мыпрочно заняли место самого слабенького «троечника».
Вот тут-то яипожалела, что неизменила дату рождения излишний год дошколы намбы очень непомешал. Еще пожалела, что неоставила Алешку еще нагод вдетском саду. Таковой вариант предложила мне умная иопытная заведующая, видевшая, что кшколе ребенок совсем неготов. Алешка уперся: «Желаю вшколу!» Ияпошла унего наповоду. Ну, иполучила пополной программке.
Все одиннадцать лет вшколе япостоянно обосновывала учителям, что ребенок уменя золото, только вот неусидчивый очень. Винила себя вырос, дескать, втворческой среде, вот ираскован невмеру. Апроблема упиралась вто, что, запустив начальные познания, мытак инедогнали программку. Вынудить Алешку делать уроки 1-ые два-три года было фактически нереально. Выручали отменная память исообразительность, нокогда начались математика, физика, химия начались и»двойки».
В особенности тяжело пришлось срусским. Имея обеспеченный словарный припас (уАлешки верная речь, оннепутает ударения, неупотребляет слов-сорняков, просто каламбурит) илегко поддерживая разговор даже совзрослыми, онпишет сужасным количеством ошибок. Непомогли нинаказания, нитренировки попереписыванию текстов идомашние диктанты, низанятия срепетиторами.
Педагог литературы ирусского в11-м классе растолковала мне, что вероятнее всего это дисграфия, которая может быть последствием каких-то психических травм (ужмнели незнать каких!), ичто поправить схожую неграмотность можно только вначальных классах. Новначальных классах мой ребенок вызывал стойкую аллергию своим поведением, илегче (авозможно, иприятнее) было ставить ему нехорошие оценки, чем пробовать посодействовать освоить грамоту.
Стем иидем пожизни. Когда Алешка писал 1-ое всвоей жизни заявление оприеме наработу (дело было вшкольные каникулы), япросто ушла изкабинета пусть сам багровеет! Одно утешает: есть масса профессий, где познание грамматики иорфографии необязательно. Вобщем, трагедию изэтого факта мынеделаем, пытаясь приспособиться кобстоятельствам (вчастности, получить хоть какое-то образование). Ноеслибы мне кто-то умный растолковал всвое время, что кчему, ясэкономилабы кучу времени, средств исил, атакже нервишек как собственных, так ичужих.
Вообще-то вовсех обычных странах сприемными родителями работают психологи. Ихпомощь просто неподменна, в особенности впервое время. Отлично, естественно, что яначиталась книжек попсихологии, что посреди моих друзей есть многодетные матери ипапы ичто уменя есть друзья проф преподаватели ипсихологи. Аесли человеку нескем посоветоваться, если его актуальный опыт невелик иесли психологией оннеувлекался иумных книжек нечитал? (Забегая вперед, скажу, что большущим шагом стало создание школ подготовки приемных родителей. Сейчас кандидаты вродители проходят неотклонимую подготовку, асемьи, вкоторых уже есть приемные малыши, могут получать консультации ипроходить тренинги. Главное, ненадо этого боятьсяи, что еще важнее, ненадо закрывать напроблемы глаза. Сами посебе они нерешатся.)
Я, к примеру, виню себя втом, что ничего неделала, чтоб совладать синфантильностью отпрыска. Оночень длительно был наивен, втом числе ивсуждениях. Вшестнадцать онобладал психологией четырнадцатилетнего ребенка, ввосемнадцать оставался вдуше пятнадцатилетним! Икак мне было разъяснить это тойже призывной комиссии? Какие справки собирать, чтоб ему дали отсрочку отармии? Мотив «доповзросления»?
Нуладно это несмертельно, есть даже категория нескончаемых мужчин-детей. Нопомощь психолога замещающим родителям нужна ипоболее суровым поводам. Меня, к примеру, умиляло, что Алешка всегда приходил после наказания просить прощения. Аоказалось, что приемные малыши всю жизнь живут счувством вины вдуше. Выяснила обэтом случаем, когда моя приятельница-психолог принесла почитать перевод отчета обисследованиях американских психотерапевтов. Они создали вывод, что большая часть приемных малышей, даже став взрослыми, переживают свою отверженность. «Раз меня оставили, означает, яплохой» сэтим они идут пожизни! Неуверенность всебе, самокопательство, склонность ксуицидам вот чем это оборачивается.
Господи! Дазналабы яраньше, повсевременно внушалабы отпрыску, что онсамый неплохой! Ая? Накажу его, малеханького, онпроревется, как ивсе малыши, апотом придет, сядет комне наколени, прижметсяи, заглядывая смольбой вглаза, начинает просить прощения. Правда, яего всегда успокаивала, начинала целовать, разглаживать поголове иобъяснять, что мать наказала его заодин, определенный поступок, анасамом деле Алеша неплохой, онбудет слушаться маму…
Наверняка, чисто интуитивно японимала, что Алешке требуется большая, ежели его сверстникам, уверенность всебе, потому вдетстве унас была такая игра. Онустраивался уменя наколенях либо подкатывался комне под бок, яприжимала его ксебе инаушко начинала перечислять все его плюсы. Вспоминала все: Алеша уменя очень радостный, хохотун, певун, очень нежный, мамин ассистент, главный дружок, гулкий петух, ест все-все-все, глазки моет каждое утро… Время от времени плюсов набиралось неодин десяток! Ияговорила: «Вот какой уменя превосходный ребенок. Подумаешь, неслушается время от времени это скаждым бывает. Авот такового нрава ниукого нет. Подфартило маме стобой!»
Вначальных классах эта игра перевоплотился всвоего рода психический тренинг. Замордовали Алешку основательно. Вовтором классе, придя изшколы, онначинал ходить замной свыражением брошенного щенка налицеи, заглядывая смольбой вглаза, тоидело спрашивал: «Мамочка, тыменя любишь?». Время от времени, когда ясажала его ксебе наколени иначинала говорить, какой онхороший икак много унего не плохих свойств, онперебивал меня: «Авшколе произнесли, что яидиот», либо: «Аучительница меня дурачиной именовала».
Слава Богу, уменя хватило разума перевести его вдругую школу втретьем классе Алешка закончил комплексовать так очень, инаших домашних «похвалушек» стало довольно для того, чтоб онначал веровать всебя. Нодаже позже, встарших классах, унего случались приступы самобичевания, итогда ябезудержно начинала хвалить его. Априсказка: «Чтоб яделала без тебя?!» это сущая правда. ИАлешка знает обэтом, хоть иязвит: «Что кричать былобы ненакого?»
Поповоду «ораний», наказаний ипрочих воспитательных мер. Незнаю, правильноли это сточки зрения психологии ипедагогики, норугать инаказывать Алешку ястала попринципу «как собственного». Одна измоих приятельниц как-то произнесла: «Вот вырастет онискажет для тебя, что тынаказывала его поэтому, что он неродной». Начто яейответила: «Аяему скажу, что никогда нечувствовала его неродным, поэтому инаказывала. Всех малышей наказывают, чем онхуже?» Это вправду так. Янехотела, чтоб Алешка вырос балованным, эгоистичным, неуважающим установленные нормы поведения. Ктомуже унас вдоме небыло «жесткой мужской руки», имне приходилось быть иматерью, иотцом, тоесть проявлять нетолько мягкость, ноитвердость.
Что касается клика… Яэмоциональный человек, игромкий разнос это быстрее демонстрация обиды, недовольства, ежели наказание. Алешка это сообразил достаточно рано, идля него еще огромным наказанием было мое молчание. Когда ямолча выходила изкомнаты, онтутже ощущал, что яобиделась, ибежал следом накухню: «Мусечка, нунесердись, на данный момент все сделаю».
Думаю, что внаказании главное адекватность. Обычная мама несхватится заремень, если ребенок разбил чашечку. Если ребенок плохо ест, тупо ставить его вугол онбудет только рад, что его увели из-за стола. Я, к примеру, просто молчком снимала Алешку состула: «Все, иди вкомнату», когда онначинал привередничать иговорить, что онэто небудет есть. Небудешь? Ненадо, оставайся голодным. Тутже бежал назад: япередумал, ябуду кашу, она смачная. Кслову, Алешка вырос совсем непривередливым кеде, ест все что дадут, даеще инахваливает.
Запомнился идругой прием воспитания. Оночень разбрасывал покомнате игрушки, аубирать ихнелюбил как ивсе малыши, наверняка. Вкаждой семье решают этот вопрос по-разному. Кто-то считает, что легче самому убрать, кто-то ругает малыша изаставляет прибраться чутьли несилой. Япоступила проще. Нехочешь неубирай, яунесу все игрушки вподвал, тогда изаставлять тебя наводить порядок ненадо будет. Собрала вкоробку ивынесла.
Через один день Алешка упросил принести игрушки назад, после чего какое-то время складывал ихнаместо, акогда опять начался бардак, ямолча стала собирать ихвкоробку. Онвцепился вмою рукуи, чуток неплача, стал просить неуносить игрушки: «Яуберуих, мамочка, уберу». Нескажу, что мой ребенок педант икаждая вещь унего имеет свое место, ноотносительный порядок онподдерживает, время отвремени вываливая, к примеру, учебники итетради изшкафа напол иначиная наводить чистоту. Делает это сам, без моих напоминаний.
Повторю: может быть, это ошибочно сточки зрения педагогики, ноопределенная твердость, даже твердость вограничениях напервых порах нужна обязательно. Когда ядожидалась собственной очереди наполучение документов поусыновлению воргане опеки, рядом сомной оказалась брачная пара, прибывшая оформлять усыновление еще 1-го малыша. 1-ый, мальчуган лет 4, носился тутже покоридорам. Онбыл гулким иочень подвижным, совершенно неслушал, что ему гласит мама, вобщем, вел себя как балованный инепослушный ребенок. Ятогда еще поразмыслила, что его совсем невоспитывают, вот ирастет шалуном. Как оказывается, дело невэтом.
Янасобственном опыте удостоверилась, что ребенок, взятый издома малыша негрудным, суже сложившимся стереотипом поведения, тяжело управляем. Онможет страшиться, ноэто небудет повиновение иужтем более осознание, что можно, ачто нельзя. Его может приостановить только ужас перед наказанием. Всамый 1-ый денек, дома, заобедом япротянула руку, чтоб погладить Алешку поголове зато, что так аккуратненько исаппетитом ест. Аонмоментально прикрыл голову руками исжался. Его негладили поголове, абили!
Ужас жил внем длительно, номои просьбы ипростое слово «нельзя» онупорно игнорировал. Никто ведь необъяснял ему, что, кпримеру, залезать надиван вгрязной обуви нельзя дивана вего жизни небыло, потому онинепонимал, почему ясержусь. Либо: почему нельзя бегать посалону трамвая, почему нужно посиживать? Онвырывал руку, падал напол, когда трамвай резко тормозил, яготова была его уничтожить, так как вдетский сад мыприезжали запятанными, нообщественный транспорт вошел вего жизнь очень поздно, иАлешка несразу сообразил, как следует себя вести.
Асколько игрушек онпереломал, сколько книг разорвал, до того как вего сознании утвердилось такое понятие, как «мое»! Это чужие вещи нежалко портить, своеже обычно сберегают. Ноуребенка, знавшего только казенный дом иказенное имущество, бережное отношение квещам напрочь отсутствовало. Если тынезахватишь игрушку, еезахватит другой. Кто-то другой будет играть исломает твою возлюбленную машинку. Так что ничего ужасного, если еесломал я зато успел поиграть.
Ондолго немог поверить, что унего есть свой дом, своя только его! мать. Вдетском саду, когда яприходила заним, всем родителям идетям, что находились втот момент враздевалке, онсгордостью разъяснял: «Моя мать!», «Это моя мать!». Адома подходил, к примеру, кдвери испрашивал: «Это моя дверь?», «Это мой стул?». Его поражало ирадовало, что есть своя тарелка, чашечка, тапки. «Мое! Мое!», мог гордо показывать онгостям туили иную вещь. Новпромежутке меж удивлением иосознанием онуспел перепортить кучу всего. Небрежность квещам, кслову, осталась ипосей денек.
Дачто там гласить! Втри года Алешка незнал массу простых вещей! Поначалу онназывал матерью нетолько меня, ноимоих подруг, воспитательницу вдетском саду, даже чужих дам, сидячих рядом сним втранспорте. Смысла слова онпросто незнал, видимо, полагая, что так нужно обращаться ковсем тетям. Оннезнал, что такое «пойти вгости». Ичто такое денек рождения, Новый год. Кто такие Дед Мороз либо Чебурашка. Сначала онспрашивал, демонстрируя накартофелину: это яблоко? Исвеклу тоже считал яблоком. Онсмело кидался напроезжую часть, прямо под машины, так как никогда ранее невиделих, незнал, что это небезопасно.
Ккнижкам приучивала сбольшим трудом. Поначалу обучила смотреть рисунки. Позже стала говорить, что наних нарисовано. Итолько спустя практически год оннаучился слушать чтение.
Оннеумел даже лобзаться! Его 1-ая ласка была казенной, как ився жизнь доэтого: приблизительно неделю спустя после того, как онуже жил уменя, Алешка… погладил меня поголове. Апервый поцелуй смотрелся так: онткнулся носом вмою щеку, позже еще иеще, нотак инедогадался коснуться губками. Зато позже бабушка звала его неиначе, как «лизуля» оказалось, что оночень нежный, чуток что лезет лобзаться, любит, когда целуют его. Туласку, что недобрал в первый раз годы жизни, ондобирал позже долго-долго.
Был унас идругой «бзик». Алешке недовелось поездить вколясках, ипотому онсмотрел наних экзальтированными очами итутже цеплялся заручки, помогал везти. Мамам яобъясняла, что отпрыск без разума оттехники, неиначе вырастет автомобилистом, нопонимала, что дело вдругом. Несколько раз знакомые позволили ему залезть вколяску, ноАлешка был уже огромным, непомещался, ему было неловко, ионпостепенно охладел, стал относиться кколяскам расслабленно. Авот насанках его возили даже классе втретьем, просил бабушку покатать его. Бабушка ворчала, что, дескать, жених уже, но катала.
Кстати, инаколенях посиживал, что именуется, доупора. Последний раз забрался комне наколени классе ввосьмом. Сложился, как будто перочинный нож, ивсе равно непоместился. Ярассмеялась: «Все, Алешка, кончилась лафа». Ичто? Стоит мне сейчас сесть надиван, как ребенок здесь как здесь, голову наколени итребует: «Гладь меня». Жмурится как кот, только-только немурлычет. Еще любит положить голову комне наколени, ичтобы ягладила ему спину. Успокаивающий массаж, растолковала мне подруга-врач. Ипоглаживание, настолько нужное ему, исосание пальца признак внутренней, сокрытой волнения. Наподсознательном уровне унего непроходит идея отом, что его бросили.
Окончание следует.
Из книжки «Когда я родился, тебя не было, мать»